Прекрасно, когда люди, на которых весь мир смотрит с восхищением и уважением, являются нашими соотечественниками. Сегодня у нас в гостях как раз такой человек: Алексей Молчанов — обладатель действующего рекорда мира по погружению в ластах с постоянным весом, рекордсмен мира, абсолютный чемпион России 2005—2010 года по фридайвингу, ведущий инструктор, вице-президент Федерации Фридайвинга России

Алексей расскажет о том, что мешает обычному человеку достигнуть столь же впечатляющих результатов в погружениях на задержке дыхания, и разобраться в психологических и физиологических аспектах влияния глубоких погружений на организм человека.

А.КУЗНЕЦОВ: Сегодня у нас в гостях человек, которым наша страна может по праву гордиться. Это мировой рекордсмен во фридайвинге – Алексей Молчанов. Помимо того, что Алексей является действующим рекордсменом в дисциплине constant weight «постоянный вес» – то есть погружение в ластах с постоянным весом, и также действующий мировой рекорд 120-ть м, только не падайте – это рекорд Алексея, который на данный момент не побит. Помимо этого Алексей пятикратный вице-чемпион мира, абсолютный чемпион России 2005-2010 годов по фридайвингу, ведущий инструктор, вице-президент Федерации фридайвинга России, президент Российского отделения международной ассоциации по развитию апноэ. Первый россиянин и седьмой человек в мире, опустившийся на глубину более 100 м на задержке дыхания. В общем –  титулов и званий у Алексея много. И я очень горжусь тем, что этот человек пришел к нам, в нашу виртуальную студию и согласился поговорить с нами о фридайвинге. Итак, в студии в Новороссийске – Кузнецов Александр. На связи из Египта – Алексей Молчанов. Всем привет!

 

А.МОЛЧАНОВ: Привет.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Алексей, еще раз спасибо, что согласился рассказать нам о фридайвинге. Сегодняшняя тема это «Психология и физиология фридайвинга». Ну, и кто как не ты нам об этом расскажет. Как ты знаешь, подводные охотники – в общем-то все в душе являются фридайверами. И каждый из них имеет какой-то собственный рекорд глубины. И практически все мечтают уйти глубже, достигнуть каких-то новых глубин.

Поэтому, когда речь заходит о фридайвинге, всех охотников, прежде всего интересуют – как возможности человеческого организма, так и какие-то психологические аспекты глубоких погружений.

Вот об этом мы с тобой сегодня и поговорим. Но, для начала, поскольку основная наша аудитория это все-таки подводные охотники, для того, чтоб так немножко просветить их, я тебе задам первый вопрос. Что интересного и актуального сейчас происходит в мировом фридайвинге и российском фридайвинге?

 

А.МОЛЧАНОВ: В мировом фридайвинге скоро будут соревнования очень крупные на Багамах «Vertical Blue». (На которых Алексей установил новый мировой рекорд(прим. редакции). В принципе, пожалуй это самое интересное ближайшее событие. Проходить они будут 20-30 ноября. На нашем российском сайте по фридайвингу есть пресс-релиз об этих соревнованиях, можно посмотреть. А в общем, все остальные крупные соревнования прошли. Небольших соревнований по всему миру очень много проводится постоянно. То есть, если посмотреть календарь соревнований, то каждый месяц несколько соревнований по всему миру. А иногда даже и десяток каждый месяц. А в российском фридайвинге у нас пока все спокойно. У нас прошел соревновательный сезон. Был инструкторский курс у Натальи Молчановой сейчас в Египте, в Дахабе – и все. То есть мы здесь тренируемся, сейчас обучаем. Потом уже зима, подготовка к следующему сезону. Будем уже тренироваться и готовиться в бассейне.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Я, в общем-то, имел в виду знаешь что? История фридайвинга, она изобилует какими-то интересными моментами, когда шла какая-то борьба за побитие какого-то рекорда, за преодоление какого-то рубежа. Все смотрели фильм «Голубая бездна», когда два фридайвера Жак Майоль и Энцо Майорка затеяли такую своеобразную дуэль, чтобы доказать что-то друг другу и достигнуть рекордной глубины. Нет ли сейчас какого-нибудь такого драматизма, какой-то такой вот интриги?

 

А.МОЛЧАНОВ: Интрига есть всегда, конечно же. То есть, всегда есть такая борьба. Вот сейчас, если смотреть на мой рекорд в ластах, то определенно Трубриш хочет побить его. Он готовился еще поставить рекорд мировой в ластах на ныряние на глубину в начале года этого, но не получилось. И, наверняка он объявлял в начале года, что он весь год посвятит нырянию на глубину в ластах. Поэтому на этих соревнования «Vertical Blue» он, скорее всего будет пытаться побить мой рекорд. Посмотрим. У него высокая вероятность – поставить мой рекорд. То есть, это будет хорошей мотивацией для меня еще раз ставить рекорд в следующем году. У меня есть два варианта. На этих соревнованиях на Багамах нырять в ластах и не дать Трубришу побить мой рекорд.

Просто ныряние в ластах для меня не такое сложное, как ныряние без ласт, брасом.

Поэтому я пока в ластах не тренируюсь. То есть, я решил подтянуть форму без ласт, потому что рекорд мира Трубриша 101 м без ласт. Довольно серьезный рекорд. И нужно довольно много времени потратить, чтобы приблизиться к нему. Такая интрига. 

А.КУЗНЕЦОВ: Достаточно интересная интрига. Я уверен, что чтобы там не предпринял Трубриш, ты все равно сможешь показать ему, кто во фридайвинге действительно рекордсмен и чемпион. И я в тебя верю и уверен, что наши слушатели тоже. Хорошо, идем дальше. Смотри, все подводные охотники отмечают, что достигнуть наибольшей глубины им, как правило, мешают не какие-то физические или физиологические барьеры, а как правило – психологический барьер. В общем-то, это ни для кого не секрет. Все, кто хоть раз нырял об этом прекрасно знают. Недавно у нас была программа, в которой Андрей Турухано рассказывал о том, как он охотился вместе с чемпионом мира Педро Карбанелло – проходил у него тренинг. И они охотились на запредельных, для практически всех наших охотников, и для, в общем-то достаточно больших даже охотников мирового уровня глубинах – порядка 46-48 м. Глядя на твой рекорд 125-ть м в ластах, эта глубина кажется в общем-то достаточно скромной. Скажи, пожалуйста, как тебе удалось так глубоко нырнуть? Ведь объясню еще, если кто-то не понял. Алексей обладатель мирового рекорда по погружению в ластах с постоянным весом. То есть это то, что, в общем-то и делают охотники каждый день и каждое погружение. То есть, они просто погружаются с постоянным весом в ластах на какую-то глубину 15-20 м. Многие считают это большой глубиной. Но, Алексей нырнул на 125-ть метров! Как ты это сделал?!

 

А.МОЛЧАНОВ: Тут есть небольшие все-таки различия во фридайвинге и в подводной охоте. В методике тренировок и целях, которые преследуются во время тренировок.

В охоте все-таки ныряние, во-первых, идет в би-ластах.

То есть, здесь различие большое –   эффективности и по мощности. В моноласте гораздо эффективнее. Но в моноласте находиться неудобно. Поэтому, тут все-таки большое преимущество на стороне моноласты именно для фридайвинга, но не для охоты. Поэтому только за счет этого можно выиграть довольно большую глубину. У нас же все-таки нырков гораздо меньше. В охоте идет акцент на много нырков. И если нырнуть на те глубины, на которые мы ныряем – то там все равно охотится уже будет тяжело. То есть, мы туда ныряем и сразу же выныриваем. Если охотники приходят на курс для улучшения своей глубины, то естественно методика фридайвинга помогает им достигнуть больших глубин и более комфортно охотится на своих глубинах. А так, у меня лично подготовка к таким ныркам проходит таким образом, что у меня максимум в день этих тренировок: 3-4, может быть 5 нырков. В районе 3-4 нырков. То есть это все. И после этого, даже когда нырки очень глубокие, больше 100 м, приходится отдыхать день, а иногда даже два дня. В охоте все-таки там гораздо больше нырков и из-за этого глубина не достигается та же самая. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я все думаю, что дело здесь все-таки больше в психологии и поэтому давай на этом сейчас пока и остановимся. Начнем раскрывать первую часть нашей заявленной темы. Итак, психология глубоких погружений. При глубоких погружениях человек испытывает стресс, да?

Чем глубже он уходит, тем, грубо говоря, ему страшнее становится.

Потому что вокруг становится темно, он может слышать какие-то раздающиеся там звуки таинственные. Давление воды его со всех сторон обжимает, сжимает легкие, прижимает маску, заставляет выдувать последние капли воздуха из легких. То есть – это стрессовая ситуация, да? На определенном этапе человек просто понимает: «Все – глубже я не могу, я всплываю!» То есть, здесь не физиологический барьер, а психологический.

Так вот, расскажи, пожалуйста, каковы методики ментальной подготовки к глубоким погружениям?

А.МОЛЧАНОВ: Отдельно есть некоторая техника, которую мы используем для обучения, для начала обучения, для подготовки к глубоким погружениям. Есть техника, где концентрация внимания Бахтиярова Олега. Она помогает в этом. Но, с тренировками, с опытом у каждого фридайвера и охотника вырабатываются свои специфические навыки расслабления. Может быть они больше вырабатываются для глубинного ныряния. Они могут немножко не подходить, если брать навыки расслабления и ментального контроля во время ныряния у охотников. То есть, у фридайверов уже после определенной глубины таких общих техник, которым бы надо было учить – нет. Тут в начале закладывается база – расслабление по деконцентрации внимания, а далее уже идет работа техническая над продуванием. Если человек ныряет уже 50-60 м, то страха перед глубиной у него скорее всего уже нет. Дальше после этих глубин есть проблема с продуванием у людей, есть и физические ограничения. То есть, если просто человек в не очень хорошей физической форме – у него не хватит резерва по гипоксии. Там все вместе.

Нельзя сказать, что нырять на глубину мешает только физика или только психическая подготовка.

Это все взаимосвязано. Если тело не очень подготовлено, и очень тяжело нырять глубоко – действительно будет и страшно, и тяжело, будут какие-то страхи возникать перед глубиной. Если же есть хорошая техника… То есть составляющих глубокого ныряния много. Глубинного ныряния. Это – техническая подготовка, тактическая подготовка, психическая подготовка и физическая подготовка.

Можно выделить четыре составляющие.

Психическая – она одна из самых наиболее важных на самом деле во фридайвинге. Это верно. Но, не стоит забывать о других подготовках, которые нужно иметь в виду. И в психическом плане, тут, наверное просто нужно вырабатывать стрессоустойчивость, погружаться не одному. Если в охоте погружаться одному, то действительно сложно расслабиться и нельзя так убрать страх, как во фридайвинге, когда ты знаешь, что у тебя есть хорошая квалифицированная страховка. Если пронырнуться одному – то расслабиться нельзя.  То есть, нельзя рисковать, нельзя идти на максимум, пытаться сделать, потому что это чревато потерей сознания. Я же, когда ныряю – понимаю, что у меня есть страховка, у меня безопасность обеспечена нырка и я могу действительно уже работать на максимуме, нырять. Мне как-то изначально было просто в этом смысле. Я нырял с самого детства. И нырял всю жизнь. Поэтому у меня страха перед водой, страха перед глубиной или темнотой не было. Поделиться, как преодолеть эти страхи на личном опыте я не могу. Помогает для поднятия страха конечно просто погружение на небольшие глубины и в темных водоемах, холодных водах. У меня был опыт ныряния  и в очень холодных водах, в озерах. Как-то в принципе в таких же условиях, как ныряют наши российские охотники.

У меня была подготовка к чемпионату мира в озере в Канаде, у которого глубина 150-т м. И вода после 20-ти м 5-ть градусов и видимость нулевая. 

Я там разныривался после ныряния в тех условиях, ныряние уже в теплых водах кажется просто легкой прогулкой. То есть, ты приходишь, ныряешь, если видимость отличная, вода теплая, уже ничто не отвлекает тебя от настроенного состояния. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Говоря о психологических аспектах фридайвинга, нельзя не коснуться его эстетической составляющей. Все прекрасно знают, что люди, увлекающиеся фридайвингом, любят его, наверное прежде всего, за то что это красиво. Красиво и очень здорово погружаться в кристально чистом море в моноласте, допустим. Опуститься на какую-то предельную глубину и почувствовать себя парящим в этой удивительной океанской стихии. То есть, это эстетика в чистом виде. Можно ли при этом сказать, что погружаясь в таком настроении психологическом, человек просто не чувствует страха? Он просто чувствует удовольствие и какое-то эстетическое наслаждение. Или все-таки есть этот элемент. Ну вот по тебе понятно, ты уже настолько давно уже этим занимаешься, что этот барьер если и был, то остался давно в прошлом. Но ты же помимо всего прочего и обучаешь людей и погружаешься с другими людьми? Может, по опыту других людей ты можешь сказать? Преобладает ли эстетическая составляющая, помогает ли она победить страх?

 

А.МОЛЧАНОВ: Помогает. Момент ты правильный отметил. И мама моя Наталья, это все, что при обучении, чтобы преодолеть эти страхи, чтобы люди получали удовольствие от ныряния, надо все-таки сосредотачиваться на удовольствиях ныряния. Чтобы не было какой-то цели в начале. Приходит человек, и если у него есть какие-то страхи – есть страх перед глубиной, перед темнотой, для него самое важное в этом процессе сначала почувствовать именно удовольствие от процесса и не сосредотачиваться на каких-то цифрах или глубинах.

Тогда, если именно наслаждаться процессом – это хороший способ расслабиться и преодолеть свои страхи.

 А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, тем не менее, насколько я понимаю, все-таки существуют какие-то методики, позволяющие человеку как-то контролировать, что у него происходит в голове и направлять свои мысли в нужное русло, чтобы не запаниковать на глубине. То есть, это некие методики управления вниманием и снятия эмоционального возбуждения, насколько я понимаю.

А.МОЛЧАНОВ: Вот я упомянул в начале. Я могу подробно останавливаться на этих вопросах. На это не хватит лекции. Я пытаюсь в общих чертах рассказать, как это делается.

Методика Бахтиярова «Деконцентрация внимания» в общих словах.

Есть концентрация внимания, когда мы концентрируемся глазами на объектах и у нас внимание приковано к тому объекту, на который мы смотрим. Во время ныряния, перед подготовкой к нырянию, чтобы снять это эмоциональное напряжение и стресс, если возникает – вначале мы учим, чтобы человек рассредоточил внимание, взгляд и внимание по всему полю. Видимость, все поле восприятия, на которое он может это внимание растянуть. То есть, он смотрит перед собой и пытается не концентрироваться на объектах и внимание у него уходит внутрь, на свои ощущения. Он может отследить не только, где возникают какие-то напряжения, но и также правильно ли он дышит, лучше отследить свое самочувствие. Во время нырка может раньше понять признаки какие-то опасности или признаки надвигающейся гипоксии. То есть, тут я бы сказал, что надо просто внимание переносить с внешнего наблюдения за окружающим миром, именно как упражнение для преодоления стресса и страха – на  ощущение внутреннее.

Поиск напряжений и расслаблений тех мест, которые напрягаются, отслеживание плавного спокойного дыхания. Если обратить внимание активно на расслабление то, как правило, больше просто не остается сил на какие-то ненужные мысли, какие-то переживания. Если сосредоточиться полностью на своих внутренних ощущениях, то все внимание уже занято. На внешние можно не обращать внимания. Далее для практического применения, если для охоты – то уже просто тогда внутренне состояние спокойствия будет отработано. Далее опять можно переводить внимание на внешнее, какие-то на картинку и смотреть, охотиться в своем режиме. Просто – это внутренне ощущение расслабления и навык постоянного мониторинга внутреннего состояния, чтобы найти напряжение, почувствовать какие-то признаки, когда надо всплывать, чтобы это понимать. Когда наступает дискомфорт, когда активно надо расслаблять шею, когда активно надо расслаблять диафрагму. То есть не просто пытаться расслаблять как-то. Наступает какой-то дискомфорт – прямо активно всем вниманием мы расслабляем то место. У каждого в голове свои образы есть для этого. То есть, можно применять для себя слова или образы, как обмыкание. То есть, напрягается шея, стараешься ее полностью расслабить, чтобы мышцы, как будто ты на земле находишься. Не в воде в невесомости, а на земле. Чтобы почувствовать, как они обмякли эти мышцы. Живот, шея, где главные зоны диафрагмы.

Живот и поясница, шея. Обычно просто при страхах и напряжениях это две зоны самые важные – которые напрягаются. Если следить за ними, то приходит новое состояние психологическое. Комфорт возрастает нырка. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, вот слушаю тебя и ловлю себя на том, что никогда не задумывался о том, что во время нырка у меня напрягается шея. Хотя наверняка это так. Теперь обязательно обращу на это внимание при погружении.

 

А.МОЛЧАНОВ: Это отдельно нужно отрабатывать. Если не в режиме охоты, а в режиме именно работы над качеством нырка это делать, от обоих навыков расслабление. Если отработать, то потом просто автоматически уже будет даже в режиме охоты включаться. Вы будете уже охотиться, искать рыбу, но тогда расслабление будет на заднем плане автоматически делаться. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: А тренироваться можно только в процессе погружения или есть какие-то методики тренировки? Не у всех есть возможность постоянно тренироваться на водоеме. Может быть, можно тренироваться как-то дома или в бассейне? Или как ты посоветуешь?

 

А.МОЛЧАНОВ: Я тренирую в бассейне. Есть общие тренировки с задержкой дыхания, которые я делаю в бассейне. Иногда тренировки дома на суше. Реже гораздо, когда у меня нет возможности идти в бассейн. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Можно ли тренировать, допустим, навыки расслабления  в домашних условиях? Ведь это, в общем-то, какие-то ведические практики, насколько я понимаю применять? Они здесь как-то тоже замешаны?

 

А.МОЛЧАНОВ: Не обязательно. Можно использовать медитацию, можно использовать какие-то ведические практики. Но, совсем не обязательно. То есть, можно делать обычные упражнения и без каких-то специальных медитаций. Можно делать задержки дыхания и ставить себе какие-то цели, что вам нужно этой задержкой достигнуть. Если идет работа именно над расслаблением, то можно с закрытыми глазами просто представлять, делать визуализацию, что вы ныряете, и возникающий дискомфорт во время задержки на суше. То есть, можно делать задержки на полувдохе, на полувыдохе – на суше. И возникающий дискомфорт на вдохе на суше.

На полном вдохе скорее всего не будет переноса такого же, как при нырянии.

Будет полезным перенос на ныряние. Будет более похожее состояние, как при нырянии – если будет полувдох  или нейтральное положение не вдоха и не выдоха. Просто на полувдохе очень сильное распирание происходит на суше, очень сильный дискомфорт. И когда вы ныряете, у вас все равно грудная клетка обжата. Даже когда вы ныряете на маленькой глубине, у вас нет такого ощущения распирания, как на суше. На полном вдохе делать смысла нет. Можно делать на полувдохе, в нейтральном положении не вдоха и не выдоха, или на полувыдохе. Даже имитируя уже какую-то глубину, если на полувыдохе делать – то может быть похожее состояние, как при нырянии на 15-20-ть м. По ощущениям пустых легких. И просто вы, когда делаете задержки на суше, есть разные серии для этого с недорасслаблением, таблицы разные. Но, цель должна быть такая, чтобы во время наступления дискомфорта активно отслеживать эти возникающие напряжения. И все. То есть, вы представляете, что вы ныряете. У вас напрягается шея, как-то напрягается диафрагма. Во время позыва на вдох начинает напрягаться диафрагма. Вы это напряжение пытаетесь убрать. Просто активным вниманием расслабляете живот.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, интересно, обязательно попробую. А можешь посоветовать какую-нибудь литературу, где можно более подробно об этом почитать. Ты упомянул автора методики в начале интервью.

 

А.МОЛЧАНОВ: По деконцентрации это и есть книжечки, надо поискать. Наверняка они есть сейчас. Это Олег Бахтияров. У него работы есть по деконцентрации внимания, ДКВ. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Он фридайвер?

 

А.МОЛЧАНОВ: Он не фридайвер, он из Украины. Мы его приглашали на наши семинары. И он их проводил не только в Египте, но и в Москве, на кафедре экстремальных видов спорта. Методики интересные у него. Они именно по деконцентрации внимания, не по расслаблению. То есть, там больше работа со вниманием. Там деконцентрация внимания есть не только по визуальному полю, которое я упомянул, а и по ощущениям по телу. То есть это расслабление. Тоже у него есть методики, как отслеживать напряжение в теле, деконцентрация внимания по телу. Мы пытаемся вниманием охватить все ощущения, все наше тело. Книжечка такая.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Отлично, я обязательно прочитаю эту книжку и думаю, что те из наших слушателей, кто интересуется глубокими погружениями, а таких я думаю большинство, тоже, я думаю, смогут ее прочитать. Хорошо. Ты затронул такой аспект погружения, как – физиологический, без которого психология просто не работает. В общем-то, я думаю, что мы можем уже перейти ко второй части нашей программы и поговорить немножко о физиологии фридайвинга. И в качестве такого переходного мостика, я использую вот какой вопрос.

Даже опытные спортсмены, насколько мне известно, и фридайверы, на больших глубинах бывают подвержены биохимическим сдвигам, которые могут нарушить трезвость восприятия.

Это так называемый «азотный наркоз», насколько я понимаю, да? Все об этом слышали  и все об этом знают, что на определенной глубине из-за чисто каких-то физиологических причин человек может почувствовать беспричинную какую-то эйфорию и из-за этого совершить какую-то фатальную ошибку. Расскажи, пожалуйста, есть ли такая проблема. И если есть, то как с ней бороться?

А.МОЛЧАНОВ: Ощущения, возникающие под азотным наркотиком у каждого свои.

Есть люди, которые сильно подвержены ему, есть люди, которые меньше. Это также зависит от внешних факторов, от температуры воды, мощности работы во время ныряния. То есть, если техника чуть похуже и тратится много сил на ныряние, то он может наступить раньше, не на такой большой глубине. И как он переживается, тоже я могу рассказать на своем опыте, как я его переживаю. И могу рассказать о тех людях, от кого я слышал, как они его переживают. То есть – разные.

У меня «азотный наркоз» ощущается, как желание расслабиться и такое ощущение как будто такое состояние, близкое к полудреме.

И если так расслабиться, то можно прямо зависнуть на этой глубине и ничего не делать. Нет желания всплывать, двигаться куда-то. То есть, такое состояние расслабления, эйфории, можно сказать. Да, эйфории. Я могу его удержать. И нужно тренировать устойчивость к нему просто такой ментальной концентрацией. Если вы чувствуете, что если есть такое изменение уже, и какое-то состояние, начинается неадекватное состояние, то нужно просто сосредоточиться на текущих целях. Если вы идете вниз, то вам просто нужно… Я сосредотачиваюсь на сохранении позиции гидродинамической, чтобы не падала скорость погружения. Потом при развороте я разворачиваюсь и сосредотачиваюсь на хорошей технике, чтобы всплыть с той же скоростью. Потому что «азотный наркоз» опасен тем, что не чувствуете скорость. То есть, можно развернуться, думать, что ты всплываешь с хорошей скоростью, а на самом деле она может быть в полтора раза медленнее, чем обычная твоя. И если вы до дна погружения более 100 м, то в сумме это получается очень большая уже задержка, и она может привести к потере сознания легко. Нужно просто оставаясь физически расслабленным сохранять такой ментальный контроль, быть просто собранным.

Собранность – хорошее слово для определения состояния, которое нужно для борьбы с «азотным наркозом». 

А.КУЗНЕЦОВ: А на какой глубине, как правило, он ощущается?

 

А.МОЛЧАНОВ: Про глубину я сказал в начале, что глубина может варьироваться в зависимости от внешних условий. У меня в теплых морях, Красные моря, даже Средиземное море. Но все равно, «азотный наркоз» начинается в районе 90-а метров. Если брать какие-то темные озера, где ничего не видно и вода очень холодная, то может начаться раньше, с 70-ти. Для меня 70-т метров. Но, опять же, я слышу, что у людей может начаться даже просто в темных водоемах, с теплой водой. И на 50-ти метрах, в зависимости от техники, от формы человека. Факторы есть. После, наверное, после 70-ти метров, все-таки в таких хороших морях теплых он начинается. А в холодных озерах не так глубоко, наверное, в районе 50-ти метров. Но, тут надо смотреть. То есть, опять же все индивидуально. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, хорошо. Перейдем к другим физиологическим аспектам, влияющим на способность человека к глубокому погружению. Скажи, пожалуйста, свое мнение насчет человека, который просто нырял на какие-то не предельные глубины, а как обычно у нас люди ныряют – примерно на 10-15 м. Если, сейчас тебе дать такого ученика и поставить задачу сделать так, чтобы он смог погружаться на достаточно большие глубины: как ты считаешь, если в психологическом плане у него не будет никаких преград, не будет никаких барьеров –   насколько этот человек сможет погрузиться без приобретения, скажем так, каких-то долгосрочных навыков во фридайвинге? Я не знаю, что происходит при длительной подготовке. У человека диафрагма растягивается, барабанные перепонки делаются более эластичными? Я не знаю. Вот ты как считаешь?

 

А.МОЛЧАНОВ: Человек ныряет на 15-ть метров, да? 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну да. Это такой, скажем так, классический вариант.

 

А.МОЛЧАНОВ: Хорошо, если у него нет психологических преград, страхов или каких-то проблем, то тут надо смотреть. Тут опять же способности к продуванию у всех разные. Далее, диафрагма. Диафрагма обычно позволяет, если человек ныряет на 15-ть метров, если по диафрагме он способен нырнуть без долгих тренировок. По истечении нескольких дней, недели он способен нырнуть на глубины чуть больше даже 40-к метров. То есть, 40+. Дальше уже зависит этот прогресс от его способностей к продуванию. Поэтому для того, чтобы использовать контроль этих мышц для продувания, он у всех разный. Кто-то схватывает налету, как продуваться нужно. Для таких нырков. Кому-то тяжело, есть какое-то напряжение, есть неверное движение во время продувания. Кто-то может просто закрывать мягко неба, когда отрабатываешь метод продувания Френзелем, мы идем Маусфил для более глубоких ныряний. То есть, первый способ продувания, который самый простой, это Валсалва, продувание за счет напряжения мышц диафрагмы живота, подтягивается когда живот. Далее уже нужен контроль хороший мягкого неба, чтобы оно не закрывалось, когда у вас придет продувание Френзелем. Следующий способ продувания.

В среднем можно сказать, что если человек ныряет 15-ть, то до 35-40 он способен разгоняться за неделю.

А.КУЗНЕЦОВ: Алексей, то есть, если я правильно понял, тут еще один пробел, наверное в моих познаниях, вы не продуваетесь традиционным способом, как это делают все, просто выдувая воздух в пазухи? Используются какие-то другие методы, которые позволяют сохранить воздух в легких, правильно? 

 

А.МОЛЧАНОВ: Да, и есть дистанционный способ, который вы сказали – Валсалва. И просто проблема в том, что после 30-40 м уже таким способом продуться невозможно. Потому что к 30-40 м достигается остаточный объем в легких. Дальше диафрагма, чтобы подтянуть этот воздух к пазухам, невозможно развить такое усилие, чтобы это сделать. Поэтому есть метод продувания Френзель, когда идет продувание только уже не диафрагмы, а изо рта, только изо рта. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: А ты как продуваешься?

 

А.МОЛЧАНОВ: До 25-ти метров я продуваюсь этим методом Френзель, который как раз таки продувание изо рта. То есть, любым методом, до 25-ти метров можно. Неважно, каким методом продуваться. Или Валсалва – когда просто дуете вы в закрытый нос, идет продувание.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А ты так делаешь?

 

А.МОЛЧАНОВ: Да-да, конечно делаю. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ага, а глубже уже переходишь на метод Френзеля, да?

 

А.МОЛЧАНОВ: Да. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Это тоже важный момент.

А.МОЛЧАНОВ: Глубже идет метод Френзеля, но Френзель также он до 70-ти метров, уже тоже зависит от эластичности диафрагмы и силы диафрагмы. То есть некоторые могут обычным методом Валсалва продуваться до 70-ти метров, а у кого-то не хватает силы и эластичности диафрагмы, чтобы продуться уже после 40-к метров. Но, есть и третий способ продувания – Маусфил, который позволяет уже любому человеку нырять на глубины достаточно большие.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А что это за способ?

 

А.МОЛЧАНОВ: Это модифицированный способ, когда идет продувание изо рта. Чем он хорош в отличие от продувания диафрагмы. То, что при наполнении рта вы можете перекрыть рот, закрыть гортань. И далее вы можете полностью расслабить грудную клетку, диафрагму и продуваться только за счет напряжения мышц щек, языка, корня языка. То есть, такого движения, как бы сжимания воздушного объема во рту. Обычный Френзель, который просто традиционный Френзель – это продувание изо рта и там нету такого приема, как сохранение воздуха во рту постоянно или наполнение полных щек. А модифицированный способ этого Френзеля, это когда набирается полно максимально щеки воздухом, прямо раздуваются, как у хомяка. И далее там возникает проблема с тем, чтобы продуться в таком положении. Потому что очень сильно растянуты мышцы, очень сильно растянуты щеки. И просто непривычно вначале продуваться в таком положении, потому что мышцы работают в другом режиме. Немножко они перерастянуты. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, а где об этом можно вообще почитать? Или при помощи Гугла все это находится?

 

А.МОЛЧАНОВ: При помощи Гугла я не уверен, можно найти ответ на этот вопрос. Сейчас не очень много людей, которые этой владеют техникой продувания.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Но есть, наверное, фридайверские какие-то ресурсы? Может на твоем сайте или где-то у нас на сайте фридайверского сообщества? Где-то можно вообще найти?

 

А.МОЛЧАНОВ: Не уверен все-таки.

Потому что Маусфил – это техника, которой владеют не так уж много людей сейчас. И в России я не видел еще ни разу, чтобы было какое-то описание.

Но есть упражнения у Эрика Фата. Там я могу сейчас. Так, я сейчас проверю, есть ли там описание Маусфил. То есть, описание Френзель это точно, в Интернете можно посмотреть. Есть такой канадский фридайвер известный Эрик Фата. У него есть хорошие упражнения для продувания. Есть они тоже в свободном доступе в Интернете. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Может ссылочку тогда дашь? Мы ее у нас разместим.

 

А.МОЛЧАНОВ: Хорошо, дам. Френзель есть. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Можешь прямо в чате мне здесь в скайпе скинуть. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Хорошо. Упражнения есть, но они все-таки не такие сейчас. Лучшие упражнения я могу скинуть. Можно их открывать.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Давай, конечно, это будет очень здорово.

 

А.МОЛЧАНОВ: Сейчас есть лучше развитая методика по освоению этого способа продувания. На английском языке преподает очень хорошо эту методику Фраме, Андрея Зукари. Есть итальянский такой центр в Шарм-Эль-Шейхе. В России, к сожалению, точнее не к сожалению, а обучить этой методике я могу. А кто их обучает хорошему Маусфилу, я не знаю, честно говоря. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Вне всякого сомнения, благодаря тому, что делаешь ты и что делает твоя мама Наталья Молчанова наши и охотники, и фридайверы получают шансы выйти на международный уровень. Так что спасибо вам за это. И мы обязательно разместим здесь в описании этого выпуска ссылку на твой сайт. И если кто-то захочет принять участие в семинарах обучающих, то люди с тобой, я думаю, свяжутся и получат шанс все это изучить на месте и из первых рук, скажем так. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Подводные камни в изучении Маусфила, я сейчас кратко расскажу. Я не упомянул просто одну проблему, которая возникает при Маусфиле. Это сглатывание этого воздуха. В принципе, что наиболее важно при Маусфиле для наполнения рта воздухом. Надо не только его набрать и правильно научиться продуваться, не проглатывать. То есть, такой еще нюанс. Не упомянул про него. И в России, я сейчас вспомнил. У нас есть Федерация, инструкторы, которые обучались у этого итальянца Андрея Зукари, тоже могут объяснить Маусфил, не только я. То есть, я могу объяснить со своей точки зрения, как я его делаю. На свои нырки, на свою глубину. Но есть ребята у нас, которые также могут объяснить его. 

А.КУЗНЕЦОВ: Ты можешь так в двух словах объяснить, что это такое? Естественно обучиться таким образом вряд ли кто-то сможет. Но, хотя бы понять, что имеется ввиду. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Хорошо.

Перед этим лучше сказать, что, кстати, Маусфил, если научиться его делать, то это довольно опасная техника. Почему? Потому что научившись делать Маусфил, человек, как правило, очень сильно прибавляет в глубине.

То есть сразу же у него снимается проблема с продуванием  и дальше диафрагма не так сильно важна. То есть, диафрагма, если человек ныряет на 30-40 метров, какая-то ступенька преодолевается 30-40 м, далее у него при хорошем навыке выполнения маневра продувания Маусфилом, наполнения рта, он может прибавить к своему лучшему нырку сразу же 10-20-30-ть м. И это уже чревато потерями сознания. То есть, способ Маусфил надо знать, что он опасен довольно тем, что он позволяет очень резко прибавлять глубину. А в глубину нет такого дискомфорта, как при нырянии в длину. И можно думать, что я прибавил 30-ть метров, и в принципе это довольно легко. На самом деле там не ощущается на глубине никаких проблем. Вы начинаете всплывать и можете просто потерять сознание  без предварительных симптомов. Любые такие эксперименты с максимальной глубиной, с освоением Маусфила и с нырянием глубинного максимума они должны быть с хорошим страхующим. Это я на личном опыте говорю. Что было время, когда я научился делать Маусфил. И сразу прибавил к своему лучшему 20-ть м. То есть, я нырял 70-т м, а стал нырять 90 м. В общих словах Маусфил как описать. Это набирание полных щек воздуха на глубине примерно, когда будете начинать обучаться, на глубине 15-ть м, 15-20-ть м. Можем также делать его в бассейне. То есть, как я говорил, как он делается на самом нырке, на глубоком нырке. Обучаться можно и в бассейне и набирать его на суше. Тренироваться и 5-ть м. Набирается он на глубине, если ныряете на глубоком нырке 15-20-ть метров, потому что дальше уже просто набрать его очень сложно. Так как объем диафрагмы при нырке не помещается, и невозможно потянуть диафрагму так, чтобы набрать хороший качественный Маусфил. И все. Дальше идет запирание этого воздуха во рту. То есть, мы не даем убежать вниз, не даем себе сглотнуть его. Хотя желание такое может быть. И первое, что нужно освоить, это продувание изо рта со сжиманием щек. Мы напрягаем щеки, немножко идет сдавливание нижней челюстью этого объема воздуха. То есть, у вас непривычное положение рта и поэтому может быть продувание даже невозможным в этом положении. Потому что положение некомфортное и может мягкое небо в таком положении закрыться. То есть, это можно отработать на суше. Продувание только изо рта без использования диафрагмы зажатым носом так, чтобы почувствовать хорошее продувание маневром Френзель, но с максимально растянутыми, получается, щеками. Далее вы потихонечку перемещаетесь, пока идете вниз, далее идет уже второй этап продувания Маусфилом, когда у вас уже объем уменьшился, нужно продуваться уже языком. Дальше ставится язык за передние зубы, он плоский этот язык, чтобы не давать воздуху уйти изо рта. И этим плоским языком, как поршнем, воздух изо рта продувается далее. То есть три положения, два положения основных разобрать. Это когда полный максимальный это щеки в начале, а потом уже объем уменьшается и идет продувание только за счет языка, корня языка. То есть, вот в чем,  в общих словах заключается Майсфил. И самая главная проблема – это его не сглатывать. То есть, оставлять этот воздух во рту.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я даже попробовал это сделать. Конечно, мало что получилось. Но, по крайней мере, чувствуется, что да, что как-то при определенной технике, наверное, это действительно можно этому научиться. Хорошо. Но, все-таки ссылочки будет здорово, если ты какие-нибудь скинешь. Хоть прочитать или посмотреть об этом было бы очень интересно. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Хорошо, скину.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, хорошо. Идем дальше. Как знают люди, увлекающиеся фридайвингом и подводной охотой, если кто-то не знает, я расскажу. Что до определенного этапа в развитии фридайвинга считалось, что глубина, на которую человек может погрузиться без вреда для своего организма, это 30-ть м. Потом решили, что это 40-ок м. Но, как бы то ни было, все физиологи и все врачи в один голос твердили, что на глубине больше 40-ка метров – объем легких у человека уменьшается до размера минимального выдоха. И если человек пойдет глубже, то он попросту погибнет. Думали так потому, что не знали о существовании такого явления, как кровяной сдвиг.

Кровяной сдвиг – это поступление крови в легкие на этой критической глубине. У организма включается защитная реакция, кровь поступает в легкие, она заполняет альвеолы, и легкие как бы предохраняет от этого дальнейшего сжатия. И человек может фактически идти глубже. Вот расскажи, пожалуйста, нам об этом явлении и как оно помогает фридайверам?

А.МОЛЧАНОВ: Явление в принципе достаточно обычное. То есть, кровяной сдвиг есть во всех видах спорта. В беге, в любых видах спорта. При выполнении какой-то работы у вас кровь приливает к работающим мышцам, правильно? Вы ныряете, у вас сжимаются легкие, уменьшается объем остаточный. Дальше, если бы не было бы этого эффекта, было бы разрушение грудной клетки. Но, просто кровь переполняет капилляры в легких и не дает сжиматься им. Вот и все. То есть у вас идет перераспределение кровотока. От конечностей, от кожи кровь приливает к легким, к мозгу и таким образом человек выживает на глубине. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Чувствуется это как-то, что вот включился этот механизм защитный. Это можно почувствовать? 

 

А.МОЛЧАНОВ: Конечно можно. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Есть какие-то симптомы, может, чтобы человек мог это определить?

А.МОЛЧАНОВ: Если нырять в глубину. То есть, такие же симптомы можно ощутить при нырянии в длину, при задержке дыхания на небольших глубинах. Явный признак, что идет перераспределение кровотока, это ощущение такого повышения давления в голове, повышение давления в шее. То есть, это не напряжение шеи, но если это ощущение возникает впервые, то можно подумать, что это напряжение. Если повышается давление, красная голова такая, это именно признаки перераспределения кровотока в глубине. Если вы ныряете  и чувствуете какие-то болевые ощущения в грудной клетке, то есть вам надо замедлить перераспределение, сразу же расслабить живот, расслабить диафрагму и через какое-то время у вас эти болевые ощущения пройдут. Произойдет привыкание к глубине и кровь прильет. То есть, если не торопиться. Если торопиться, то с той же скоростью, то может быть травма. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть, чтобы обеспечить как бы плавное вхождение организма в этот режим, нужно глубину наращивать как бы постепенно, да? 

 

А.МОЛЧАНОВ: Надо разныриваться.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Разныриваться?

 

А.МОЛЧАНОВ: Да, зависит от опыта. Если человек опытный, то у него происходит перераспределение очень быстро. Если человек начинает только свои большие глубины, то ему нужно постепенно разминаться. То есть, ощущается это тем, что сначала у вас на глубине ощущение пустых легких, потом после разминки вы на этой глубине себя чувствуете комфортно. Нету ротового дискомфорта по обжиму, по ощущению, что сейчас у вас грудную клетку раздавит. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Хорошо. Коснемся теперь еще нескольких явлений, сопутствующих глубоким погружениям по фридайвингу.

Одно из таких явлений – это брадикардия.

То есть, пониженный сердечный ритм. Я прочитал об этом явлении, но для себя я так и не уяснил, хорошо это или плохо, скажем так, грубо говоря. Если вспомнить фильм «Голубая бездна», то там один из героев, прототип знаменитого фридайвера Жака Майоля, он искусственно замедлял сердечный ритм для того, чтобы совершать глубокие погружения. Расскажи, пожалуйста, что вообще это такое брадикардия? Или это плохо все-таки?

 

А.МОЛЧАНОВ: Это замедление сердцебиения. Тут замедляется он во фридайвинге просто спокойным глубоким дыханием, расслаблением. Если человек расслабляется перед нырянием глубоко, не быстро, очень медленно дышит или неглубоко. То есть, ритм дыхания, он зависит от разных условий, в которых вы ныряете, какие у вас нырки, глубокие нырки, в режиме фридайвинга 3-4 нырка или если вы ныряете постоянно в режиме охоты, тут темп и ритм дыхания может меняться. Если вы дышите и отдыхаете много, то глубокого дыхания уже быть не должно перед нырком. Нужно переходить лучше на легкое совсем поверхностное дыхание. И просто у вас само собой будет возникать этот эффект брадикардии. Просто он возникает, потому что вы расслабляетесь. Далее перед нырянием он усиливается. Он усиливается от давления, от задержки дыхания, может ускоряться сердечный ритм, если у вас какая-то паника или сильный позыв на вдох. Тут надо понимать, что непосредственно под водой ускоряется сердцебиение, поэтому сохранение такого максимального расслабленного состояния оно важным является.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть, брадикардия – это, скажем так, одно из важных условий комфортного погружения и безопасного, да?

 

А.МОЛЧАНОВ: Естественно. Это естественная реакция организма. Если вы ныряете, то если вы расслаблены под водой, то у вас будет брадикардия. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я просто почему спросил хорошо это или нет, потому что в специальной литературе написано, что при брадикардии организм не получает достаточное количество кислорода и необходимых питательных веществ для полноценной работы. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Это есть и в обычно жизни.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Это да. Это, видимо, имеется в виду не фридайвинг. Ясно.

 

А.МОЛЧАНОВ: То есть, если это изменение патологическое, постоянно при жизни на суше, постоянно брадикардия, то, конечно же, это ничего хорошего. Но при нырянии такая реакция организма это просто приспособление организма на короткое время. Поэтому, когда вы всплываете, у вас ритм возвращается в норму. У спортсменов хорошего уровня, у них сердечный ритм может быть нормальным. Сердечный ритм спокойный в районе 40 ударов в минуту. То есть, для обычного человека это очень низкий пульс. Причем, что такие спортсмены чувствуют себя отлично. Сложно сказать.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А чем достигается это, какой-то психологией или частыми тренировками?

 

А.МОЛЧАНОВ: Развитие сердечной мышцы. Просто она тренированная и поддержать тот же…

 

А.КУЗНЕЦОВ: Тренированная – чем ?

 

А.МОЛЧАНОВ: Тренированная циклическим видом спорта. Любым циклическим спортом: плаваньем, регулярными ныряниями. Общая хорошая физическая форма. 

А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо. Идем дальше. 

А.МОЛЧАНОВ: Фридайвинг тоже тренирует сердечную мышцу очень хорошо.

А.КУЗНЕЦОВ: Что тренирует?

 

А.МОЛЧАНОВ: Фридайвинг.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А, ну это само собой. 

 

А.МОЛЧАНОВ: То же самое достигается. То есть, сердечный ритм может быть низким в обычной жизни без каких-то последствий. Может быть абсолютно комфортное состояние.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Хорошо. Следующее явление, сопутствующее фридайвингу, это вазоконстрикция. То есть, сужение кровеносных сосудов. Насколько я понимаю, явление вазоконстрикции во фридайвинге связано с действием давления на организм человека. Как это проявляется? Расскажи.

 

А.МОЛЧАНОВ: Я говорил раннее, что я как бы свое мнение высказываю по всем вопросам просто как фридайвер. То есть, я не физиолог, не врач.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да, мы задаем тебе вопросы как практику, как тренеру. 

 

А.МОЛЧАНОВ: Я могу описать с моей точки зрения, как это происходит, почему происходит. У нас специальные очень хорошие инструкторы, которые в этом вопросе более профессиональные. По физиологии, по всему.

Вазоконстрикция – это, я уже упоминал раннее, когда вы ныряете, у вас кровь от конечностей, от кожи оттекает и перераспределяется к жизненно важному органу.

Когда от кожи кровь отходит, это и есть вазоконстрикция. Вся кровь, она переходит к сердцу, к мозгу. Это одна из причин, почему быстро очень мерзнет фридайвер или охотник, если ныряет в не очень теплом костюме. Потому что у него кровоснабжения такого активного как раньше в коже уже нету. Это все сужение сосудов и капилляров при переводе тепла.

 А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо. Я думаю, что мы в достаточной степени раскрыли явление, которое сопутствует нормальному погружению. И теперь давай коснемся тех явлений, которые могут нанести вред ныряльщику. Насколько я понимаю, это, прежде всего, баротравмы. Или, может быть, ты другого мнения придерживаешься. Какие явления, связанные с физиологией, наиболее опасны для ныряльщика?

 

А.МОЛЧАНОВ: Наиболее опасно, скорее всего, все-таки потеря сознания. Потому что оно может привести к гибели, если не будет страховки. Это первая опасность. А вторая, тоже баротравма. Баротравму можно пережить, можно всплыть, и все будет в порядке. Но, если потерял сознание и тебя не спасли, то это уже известно.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Согласен. Я это хотел спросить как бы следующим пунктом. Но, несомненно, это гораздо более явная и серьезная угроза. Мы этого коснемся. Давай, раз мы уже начали про баротравму, давай все-таки поговорим, как человеку ее избежать.

Потому что у нас в организме достаточно много каких-то пустот, полостей, пазух, которые могут быть подвержены баротравме при глубоких погружениях.

Это и баротравмы лобных пазух, носовых пазух, легких, черепных пазух, зубов, в конце концов. Что ты посоветуешь людям, практикующим глубокие погружения, чтобы избежать риска баротравмы?

 

А.МОЛЧАНОВ: Самое важное –  тренировать продувание. Тренируя продувание на суше не доводить себя до боли в ушах. То есть, если какой-то дискомфорт в ушах, мы знаем, что мы продуться не смогли, и мы разворачиваемся. Не допускается это насилие над ушами. Это про травму ушей. Это происходит просто из-за неправильной техники продувания. Другие виды баротравм, как баротравма зубов. Баротравма зубов довольно редкая баротравма. Тут можно просто посидеть с зубами, сходить к доктору. Баротравма пазух, придаточных пазух, черепных пазух тоже довольно часто. Она возникает из-за каких-то заболеваний. Если есть отек, есть сильное искривление перегородки, будут проблемы с носом, с пазухой. Бывают они просто изначально у человека какие-то узкие проходы, и у него продувание ушей идет, а продувание пазух не идет. Тут, чтобы этого избежать, надо, чтобы не было баротравм при каких-то неприятных ощущениях либо болевых нужно не насиловать себя. Лучше обратиться к какому-то знающему специалисту, который мог бы подсказать по нырянию, по продуванию, что нужно делать. И как делать так, чтобы не было боли в ушах, не было боли в пазухах.

А.КУЗНЕЦОВ:Я по своим наблюдениям могу сказать, что часто риск баротравмы может, возникать если человек даже просто психологически не готов к погружению.

Может быть у него и нет никакой инфекции. Это или переутомление, или стресс, или мало человек отдохнул перед нырком. И в итоге это может привести к таким последствиям. Как ты считаешь?

Д.МОЛЧАНОВ:  Да. Это тоже является фактором провокации баротравмы. Если человек не отдохнул, перелет самолета у него был только что. Он с самолета прилетел – не выспался.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть просто сопротивляемость организма снижена. В другом случае – организм как-то адаптировался бы и может этого и не было бы. В такой ситуации лучше отдохнуть и начинать разныриваться уже отдохнувшим.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да. Если есть навык продувания хороший, то скорее всего все будет в порядке после перелета, не будет никаких проблем. Останется только повышенный риск просто простыть. По опыту: если нырять в обычном режиме, когда вы в хорошей форме, никуда не летали или просто вы в хорошей форме, но если у вас организм ослаблен, то большой риск простудить пазухи. 

Тут даже не с ушами могут быть, а именно проблемы с пазухами начинаются. Начинается воспаление легочных пазух, гайморовых, фронтовых пазух. Если они воспаляются, то надо ждать, когда они пройдут. Потому, что боль может быть даже при опускании голову на метр под воду.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Алексей, вот такой вопрос. Это распространенное, к сожалению, явление, может быть многие с ним сталкивались. Возможно не многие, но некоторые, к счастью. Я говорю о баротравме барабанной перепонки. Это когда у человека там образуется отверстие и надо это лечить. Есть такой миф среди подводных охотников, по крайне мере я слышал это не один раз – что если образовалось отверстие в барабанной перепонке, то вылечить это уже никак нельзя и на глубину тебе путь «заказан». Что ты думаешь по этому поводу? 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Это миф. Баротравма барабанной перепонки – это, во-первых, не обязательная ее перфорация. Идет разговор о перфорации? 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да, я неправильно выразился. Это называется перфорация, точно.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Баротравма – это, она может просто покраснеть.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да, просто боль. Я имел в виду, когда дырочка там образуется, человек пытается продуваться, а у него из уха воздух идет.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да, это требует несколько недель, для того, чтобы она зажила и все.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть она заживает и дальше все нормально никаких проблем?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Просто я знаю людей, у которых это случилось, и их теперь все время сопровождает страх, что: «Я теперь нырну и опять на этом месте слабина какая-то в этой перепонке и опять может быть разрыв». Слышал разговоры не один раз. Своего квалифицированного мнения у меня нет, поэтому спрашиваю тебя, как человека слышавшего возможно от других и видевшего это, наверно, в практике.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да. Тут нужно смотреть еще какой это разрыв. Если небольшой, а обычно это небольшой разрыв и там даже не дырочка, а просто щелочка. Такой щелевидный разрыв. Он срастается, и на том месте образуется рубец. Конечно же, барабанная перепонка уже не такая эластичная и продуваться ухо может чуть позже, чем обычно, то есть продувание может быть чуть затруднено. Но, как правило, даже у людей, у которых нет проблем с перепонками, то есть они целые – все равно продувание неодинаковое обоих ушей. Но в силу того, что у нас не симметрично все в теле, разницу даже можно и не заметить. Просто нужно выдержать паузу, провериться у ЛОРа и все. ЛОР подскажет, как лечить уши. Достаточно просто. Если это не инфекция сопутствующая. Если просто разрыв. Одно дело – если просто разрыв, другое дело – если еще инфекция какая-нибудь добавляется. То есть нужно у ЛОРа провериться, и как правило, могу сказать по опыту, что через две-три недели разрыв заживает, и нырять уже можно через месяц начинать, аккуратно. Ну и естественно перед этим повторно провериться у ЛОРа, посмотреть.

Есть люди, у которых барабанная перепонка порвана уже три, четыре раза на одном и том же ухе и на нырянии это никак не сказывается.

А.КУЗНЕЦОВ: Собственно это я и хотел услышать. 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Это не проблема. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я надеюсь, это многих успокоит и заставит как-то заново взглянуть на свои возможности, но естественно, не забывая при этом все-таки о контроле со стороны врачей. Скажи, пожалуйста, а вообще проблема с ушами, она характерна для фридайверов? Потому что охотники достаточно часто этим делом страдают и  достаточно часто сталкиваются с этой проблемой. Я имею в виду наружный отит, как правило.

Д.МОЛЧАНОВ: Я понял. Сталкиваются не часто, но регулярно конечно возникают проблемы. На курсах наших у кого-то есть проблемы. Они могут и идти, оттого что продуло где-то под кондиционером, в машине или оттого, что при нырянии излишняя нагрузка была дана на перепонки. Или просто иммунитет был ослаблен. Причины могут быть разные, но это не такая уж прям проблема.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Что рекомендуете в таком случае? Например, если ты, где-то на выезде, где-то в далекой стране и вдруг посреди твоего отдыха, когда самое интересное началось, ты только разнырялся и раз, заболело ухо, ну и как то надо себя привести относительно быстро в нормальное состояние. Что рекомендуете людям, как правило, в таких случаях?

 

Д.МОЛЧАНОВ: У нас есть для этого Женя Бутов, наш врач, который следит за ушами, он смотрит. И, если внешний отит, то очень хорошо помогают мази. Есть «Тридерм» такая мазь, она очень хорошо помогает при внешнем отите.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да знаю, сам иногда пользуюсь.

 

Д.МОЛЧАНОВ: А так перекисью надо промывать после продувания. Для барабанной перепонки много лекарств продается в аптеке, обычные лекарства. А если внешний отит, больно нажимать на ушную раковину снаружи ушного прохода, то мази помогают, такие как «Тридерм».

 

А.КУЗНЕЦОВ: А профилактика это перекись водорода и после дня нырялки вечером просто промыть. Да?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Можно не каждый день промывать, просто если пару раз в неделю промывать, то этого достаточно. После нырялки нужно обязательно промывать.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А скольки процентный раствор должен быть перекиси?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Слабенький, по-моему 0,3 или 3 процента.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А промывать уши водой это не вредно? Я вообще думал, чтоб лучше туда вода не попадала, кроме, конечно, тех дней, когда ты ныряешь.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Это зависит от того, где ныряете. Если ныряете в соленом море, нужно промывать пресной водой, потому что, если соленая вода остается там, а в соленой воде много всяких микроорганизмов, если они остаются в ухе, то они его засоряют очень сильно.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть вы рекомендуете всем при нырянии в море-океане, где соленость повышенная, промывать потом вечером под душем водичкой?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Нет, мыть надо не вечером, а сразу.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Прямо сразу после ныряния?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Потому, что вечером уже осядет весь этот мусор.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Промывания делаются, какими медицинскими приборами, шприцом или просто под душем?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Можно активно промывать под давлением, можно просто залить воду из бутылки. Заливаешь в ухо воду и делаешь такой массаж. Ухо козелком закрываешь слуховой проход внешний, такой есть у нас отросток с передней части слухового прохода, мы им закрываем слуховой проход и делаем такое вибрирующее движение.

Открываем – закрываем, открываем – закрываем внешний слой, и получается, как небольшой массаж. Обычной водой это можно делать. Заливаете воду, делаете массаж небольшой, выливаете. 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял тебя. Тоже, в общем-то, полезный навык в копилку знаний. Хорошо. Переходим к следующему вопросу. Это гипоксическая потеря сознания. То чего мы коснулись уже. И то, что всегда подстерегает и охотника и фридайвера. Как этого избежать, как с этим бороться и какие симптомы позволяют распознать, что ты находишься под угрозой этого явления?

Д.МОЛЧАНОВ: Потеря сознания. Симптомов много. И у каждого они проявляются немного по-разному. Самое важное, на что нужно обратить внимание во время нырка, это полная уверенность в себе. Если есть какая-то неуверенность, какая-то нервозность или какое- то уже неадекватное восприятие, не как на суше. То есть ощущение какой-то неуверенности. Я сейчас про психологический момент разговариваю. То есть, есть, конечно, физиологические признаки, но психологические с моей точки зрения, во время ныряния должно быть ощущения полного контроля себя. Если есть какие-то необычные состояния, если есть какое-то неадекватное восприятие своих возможностей. Вы ныряете и думаете, у вас какое-то удивление, и вы проныряли много, не понимаете уже своих возможностей, то лучше на этом остановится сейчас же. Если нет уверенности, то лучше не рисковать. Потому что часто при неправильном дыхании во время ныряния именно первые признаки близости потери сознания, какое-то такое нервозность и непонимание своей границы, где уже наступает потеря сознания.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть организм все-таки как-то сигнализирует о том, что есть опасность? Подсознание дает понять.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да с тренировками, при отработке этого состояния. Когда много ныряет человек, он чувствует себя хорошо и у него возникает в подсознании импульс, что пора уже всплывать. Но очень важно следить за полностью ясным, чистым сознанием, не должно быть эйфории. А физических признаков довольно много, но их может и не быть. Ориентироваться на физические признаки нельзя, лучше ориентироваться, насколько хороший контроль над своим состоянием, именно психический.

А физические признаки – может быть покалывания в пальцах, конечностях. То напряжение, когда вы не можете расслабиться. Если у вас появляется напряжение, и вы не можете расслабиться, то это тоже явный признак того, что приближается потеря сознания. Ломается техника, если вы ускоряетесь и начинаете смотреть вперед во время нырка. Или смотреть на поверхность, то это тоже признак потери сознания. Если смотреть со стороны страхующего, если человек плывет нормально, контролирует технику, то все хорошо. Если он начинает ускоряться, начинает плыть уже непривычной для себя техникой, техника ломается, начинает смотреть куда-то вперед, смотреть, когда же будет поверхность, когда же будет бортик, то это явный признак близости потери сознания. По ощущениям можно попробовать отследить, если будет какое-то зрение туннельное.

Есть такой признак – туннельное зрение. Когда взгляд сужается, это сложно отследить потому – что человек в это время уже не в адекватном состоянии, если появляется туннельное зрение, если ты это понимаешь, то надо всплывать. Часто бывает, что человек этого может просто не понять. Включается упрямство. Это если в соревнования по фридайвингу. Там нет такого стремления повысить свои результаты, но человек просто может превысить свои возможности случайно во время охоты. Не из-за стремления показать результат, а из-за стремления поймать рыбу.

 

А.КУЗНЕЦОВ: У охотников, на самом деле, самым страшным их врагом является именно неадекватное восприятие действительности, когда кажется, что эта рыба очень важна, он всю жизнь мечтал подстрелить групера большого. И вот, он его подстрелил, групер забился под камень, и человек понимает, что если он сейчас его не выдернет, он потом это место может не найти, не сможет вернуться сюда и еще тысяча причин. И потом человек забывает, что жизнь то у него одна и какая бы не была эта рыба, как бы он о ней не мечтал, жизнь все-таки дороже. Вот так обычно это бывает.

Вот я сейчас подумал, а можно сказать, что охотники гибнут чаще, чем фридайверы? Насколько часто трагические случаи происходят вот именно с фридайверами?

 

Д.МОЛЧАНОВ: С фридайверами редко происходит, потому что страховка есть и нет ныряния в одиночку.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Вот значит правильная у меня мысль, что у охотников это бывает чаще, потому, что они в практике у охотников редко есть страховка. Сколько бы мы не говорили об этом в наших программах, и сколько бы профессионалы не подчеркивали важность страховки при глубоких нырках, никто на самом деле этим не занимается. Все ныряют, каждый охотится сам по себе, никто не хочет тратить время еще и на страховку.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Страховка конечно сложная. Все хотят охотиться на своих местах.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я насколько знаю, когда профессионалы охотятся вместе, они друг друга страхуют. Во всяком случае насколько я знаю. Михаил Кузнецов и Александр Уткин на совместных выездах на Средиземное море именно так и делали. Миша мне рассказывал, что они в обязательном порядке друг друга страховали при нырках на большие глубины.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Это правильно, тут надо наверное еще установку такую дать себе во время охоты, перед каждым нырком. Настрой дать. Неважно, какую рыбу подстрелил, если нырок близиться по времени к концу, можно задавать время, будильник у себя на компьютере, когда уже пора всплывать. То есть, если нырок близится к концу, или произошла какая-то неприятная ситуация, которая забрала много сил, то в любом случае бросается рыба и все что нужно и человек всплывает. Важно себе это проиграть. Как при фридайвинге при страховке, если человек теряет сознание, страхующий должен сбросить с него ремень. То есть он должен сбросить ремень с грузами и поднять его. Если на большой глубине была потеря сознания – страхующий должен сбросить и с него ремень и с себя, и поднять его и себя уже без ремня. А делать это иногда жалко. Это наверное, не так жалко, когда бросаешь большую рыбу. Но, все равно, бросаешь ремень, потом надо искать новый, груза искать. То есть тут надо отработать момент, что жалко быть не должно рыбу, такая психологическая настройка должна быть.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Раз уж мы перешли к этому моменту, связанному со страховкой, хотел бы тебя попросить раскрыть вообще, это понятие. Что такое квалифицированная страховка в фридайвинге, в чем она заключается?

Д.МОЛЧАНОВ: Во фридайвинге много есть разной высоты, если говорить о глубине, там страховка заключается в том, что есть второй напарник, который знает, как спасать, как вытаскивать человека с глубины. Который это уже отрабатывал и не на словах знает, как доставать человека, как привести его в чувство. Который  проходил обучение по страховке, и у вас есть договоренность. То есть система партнерства, она важна. Вы договариваетесь, то есть коммуникация важна между людьми. Вы говорите ему время нырка: где встречать, во сколько встречать, как вы хотите, чтобы человек встречал вас. Был он там перед вами, показывал вам какие-то знаки, помогающие сосредоточиться, или просто находился бы сбоку, не мешал. То есть, кому-то нравится, чтобы во время нырка помогали какими-то знаками, какими-то жестами. А кому-то, наоборот – мешает постороннее присутствие, ему важно никого не видеть, ни на что не отвлекаться. Вот и все. В глубинной страховке важно, чтобы просто человек встречал фридайвера на последних метрах. Зависит все от глубины. На последних 10-15-20-ти метрах должна быть страховка. Далее, если есть проблемы какие-то – человека берут и доставляют на поверхность.

Если была потеря сознания на фридайвинге на соревновании или на тренировках, то, как правило, они без последствий, потому что человек теряет сознание на 15-20 метрах, причем очень редко. Обычно потеря сознания происходит на последнем метре, двух, пяти. На поверхности практически, совсем наверху.

Затем снимается маска с него и очень помогает, если звать его по имени. Зовешь его по имени, говоришь ему: «Дыши!» Дуешь на лицо, и он начинает дышать сам через 5-10-15 секунд. Поэтому это и есть страховка, поэтому травмы неглубокие для фридайвера, если он потерял сознание, потому что была оказана своевременная помощь. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я тебя понял, то есть составляющая квалифицированной страховки – это наличие опытного тренированного напарника, договоренность о коммуникации и контроль со стороны этого напарника. То есть напарник находиться на поверхности и контролирует твой нырок.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Он на поверхности и при твоем всплытии, он тебя встречает.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть, все-таки, он должен чуть-чуть поднырнуть, чтобы встретить тебя?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Конечно. Он подныривает, потому что, не дай бог, у тебя будет потеря сознания на последних метрах. На последних 10-15 метрах. Он подныривает, он контролирует время нырка. Встречает тебя. Он знает признаки потери сознания, то есть нужно знать признаки и быть готовым вовремя подхватить человека. Если не знать их, то можно немножко позже это сделать.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А какие это признаки?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Признаки – это те же, что я перечислил уже ранее для плавания в длину. Это потеря техники, то есть техника начинает портиться.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Необычные какие-то движения человек совершает, да?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да. Задирание головы, когда вы смотрите. Начинает фридайвер смотреть вверх, начинает немножко выпускать воздух. И по глазам, на самом деле, видно, насколько адекватен человек. То есть глаза у него уже неясные, затуманенность есть во взгляде, то надо быть очень внимательным. Находиться к страхующему во-первых, близко, не очень далеко, чтобы можно было подхватить. Не плыть выше человека, надо плыть на уровне или даже чуть ниже фридайвера, чтобы при вызывании проблемы, можно было вовремя подхватить. Дальше нужно грамотно доставить до поверхности, чтобы не попала вода в легкие. Надо просто придерживать его так, чтобы голова у него была вертикально, можно его удерживать за затылок сзади и за подбородок. Руками можно подмышку его одной рукой подхватить. Подмышку одной рукой – за подбородок, а другой рукой держать, удерживать его – за затылок сзади за голову. Вот таким образом.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Чтобы лицо было направлено к поверхности?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Нет, чтобы обязательно лицо было ровно, вертикально, чтобы рот был закрыт. Даже рукой придерживать челюсть, чтобы она у него была закрыта. Вертикально. Просто в обычном вертикальном положении доставляется на поверхность. Потому что если просто его удерживать за торс, и не держать голову, то голова может запрокинуться, и может вода попасть в легкие.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да, это очень важный момент. Ты уже сам к этому перешел. Я хотел тебя спросить, как же правильно человека спасать, если ты увидел, что что-то не так пошло? Главное, доставить его на поверхность, насколько я понимаю, на поверхности снять с него маску и как-то… расскажи об этом, что нужно дальше делать?

Д.МОЛЧАНОВ: Нужно снять маску, удерживать его на поверхности, чтобы он не уходил под воду. Снять маску и говорить ему, чтобы он дышал. Обращаться по имени и подуть на лицо, что это хороший позыв, чтобы он сам начал дышать. Стимул для него.

А.КУЗНЕЦОВ: Ну и естественно, человека нужно вытащить из воды. В этот день, я так понимаю, нырять ему уже не стоит?

Д.МОЛЧАНОВ: В этот день не стоит. Но вытаскивать из воды, если человек пришел в себя через 5-10 секунд – не нужно. Если он не приходит в себя в течение 10-15-20 секунд, то да, желательно, конечно, транспортировать на берег или на любую твердую поверхность. Но как правило, после блек-аута, который происходит на глубинах 5-10-15 метров, и происходит перед страхующим, то есть – буквально 20-ть секунд назад, вы его доставили на поверхность, тогда человек приходит в себя очень быстро. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо, понял тебя. Кстати, когда мы говорили об опасностях фридайвинга, мы не упомянули такую вещь, как – опасность компрессионной болезни. Спорный вопрос. Кто-то с такими вещами вообще не сталкивался, кто-то говорит, что это опасность больше грозящая дайверам, чем людям, погружающимся на задержке дыхания. Мнений разных много, но читая о фридайверах, мне не раз попадалась информация о том, что при попытке поставить какой-то рекорд, спортсмены сталкивались с проблемой декомпрессии. Что ты можешь об этом рассказать?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Декомпрессия возникает, в основном, при глубоких нырках. Причем, это тоже  индивидуально у каждого человека, предрасположенность к ней разная. Может быть у одного человека после нырка на 100 метрах есть все симптомы декомпрессионного заболевания – ломка суставов, сильные боли в суставах. У меня есть знакомый фридайвер, у которого после нырка на 100 метров, 100 с небольшим, 104-105, есть все признаки сильного декомпрессионного заболевания. Даже после прохождения остановки на 6-ти метрах на воздухе – дыхания через кислород на 6-ти метрах. У других людей при нырянии на большие глубины нет никаких признаков. Просто, общая усталость и все. Тут все-таки зависит от человека.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А какие могут быть симптомы, чтобы человек понял, что у него проблема с декомпрессией?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Какие-то ощущения непривычные по телу, то есть ломка суставов, если чешется кожа, сильная усталость неадекватная. Если вы сделали один нырок, поныряли не очень много и у вас очень сильная усталость.

 

А.КУЗНЕЦОВ: У тебя было такое в практике? Какие-то проблемы с декомпрессией?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Нет, на практике не было, потому что мы постоянно после глубоких нырков делаем в конце уже, после выполнения протокола. Когда ты выныриваешь, говоришь, что ты в порядке, тебе дают карточку, ныряешь на глубину опять на 6-ть метров, ныряешь вниз и дышишь чистым кислородом. То есть это метод для профилактики декомпрессионного заболевания, который используется сейчас у фридайверов.

 

А.КУЗНЕЦОВ: То есть все-таки такие меры безопасности для профилактики есть? А сколько нужно провести на 6-ти метрах?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Буквально, от 5-ти до 8-ми минут. Не больше 8-ми минут, даже после самых глубоких нырков – этого достаточно.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Теперь понял тебя. Мы задали почти все вопросы. В финале я тебя спрошу вот о чем.

Как ты считаешь, занятия фридайвингом и глубоким погружением полезно для здоровья?

Я вот почему спрашиваю. Когда я только начинал заниматься подводной охотой, мне встретился такой старый, толстый и больной подводный охотник, уже бывший, который всю жизнь нырял, и он мне сказал: «Ну, брат, вот раз уж у тебя такое увлечение, раз уж ты не можешь без подводной охоты, готовься, что на старости лет у тебя будут проблемы с сердцем. Я через это прошел, и тебя это ждет. Но, что уж поделать, такая наша судьба». Такой разговор у меня был. Я по прошествии некоторого времени конечно уже понял, что это заблуждение, но, тем не менее, хотел бы узнать твое мнение.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Мое мнение более позитивное, насчет того, что я видел Энцо Майорка вживую на конференции в Словении. Ему сейчас под 80 лет уже. Не знаю точно возраст, но он такой уже, пожилой – Энцо Майорка. Выглядит он отлично для своего возраста, лучше, чем большинство людей его возраста. Намного лучше, то есть он каждый день плавает, каждый день ныряет. На вопрос, насколько он ныряет, он говорит, что неглубоко, всего на 40-к метров, бегает по несколько часов, ныряет. Потом с женой ходит по театрам.

То есть, это больше зависит от человека, который за жизнь скорее, от питания, проблемы в других сферах жизни.

Не понятно, отчего проблемы были у того дядечки, о котором ты писал, от его образа жизни или от лени.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ты можешь сказать, что ты ощущаешь пользу для здоровья, бог с ним с вредом, улучшается ли здоровье человека, который занимается таким видом спорта? Не всякий спорт ведь полезен, мы об этом прекрасно знаем.

Д.МОЛЧАНОВ: Да, но это все зависит от дозирования нагрузки. Если перегружать себя, не давать себе восстанавливаться, то, конечно же, это плохо влияет на здоровье. При грамотном подходе к тренировкам – это на пользу. Если давать организму лишнюю встряску, положительный стресс, и он после этого восстанавливается, то это на пользу. Я например делаю перерыв. Перелет, или после соревнований приезжаю – неделю делаю перерыв, какие-то нужно дела сделать в Москве. После этого прихожу в бассейн, начинаю опять нырять, даже не в легком режиме ныряю, а делаю хорошую тренировку. После этого я чувствую себя просто великолепно. Я понимаю, насколько мне не хватало ныряния. Самочувствие улучшается. Очень здорово нырять! Самый важный момент здесь, самое важное правило, что нужно обязательно восстанавливаться. Лучше во фридайвинге недотренироваться, чем перетренироваться. Потому что перетренироваться очень легко. Нагрузка воспринимается как легкая, но на самом деле, гипоксическая нагрузка на внешнее дыхание, она довольно таки опасная штука.

Очень легко ее не заметить, не заметить, как ты перетренировался.

Вот такой нюанс. Лучше все-таки меньше нырять и ориентироваться на свое самочувствие очень внимательно. Смотреть, как себя чувствуешь, то есть, если у вас хорошее свежее состояние, то вы полностью восстановились. А если общая усталость, и вы думаете, что это просто не связано с нырянием, а у вас выезд, вам нужно как можно больше понырять. Вы приехали нырять, вам нужно нырять. Вы продолжаете нырять каждый день – это может привести к срыву адаптации, к болезням. Просто вы переныряли.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо, понял тебя, А есть какие-то аспекты, связанные с питанием, которые помогают восстанавливаться или сохранять форму во время тренировок. Просто приведу пример. У нас было интервью с президентом французской федерации подводной охоты Сельваном Пиошем и он нам рассказывал, что он всегда берет с собой обязательно бутылку с водой на нырялку и в течение дня, когда он ныряет, он обязательно пьет воду. И это ему очень сильно помогает, потому что потом он чувствует себя на порядок лучше, если б он этого не делал. Иногда он добавляет туда мед. Он сказал, что немножко растворяет меда в воде, и это тоже здорово помогает сохранять форму и не так уставать во время тренировки. Если ли что-то в твоих методиках? Именно из этой сферы.

 

Д.МОЛЧАНОВ: В охоте все-таки, наверное, тренировки по продолжительности дольше, чем во фридайвинге. У меня тренировки занимают не больше часа, час-полтора. Поэтому я могу с собой не брать еду на буек, я могу выйти после тренировки, сразу поесть нормально. Если я нахожусь долго, там тренировки идут, обучение, то я беру с собой воду, воду еще можно брать с «Регидроном», с какими-то такими солями. В Египте они продаются, как спортивный напиток, есть такие, когда бегаешь много, много потеешь, обязательно нужно восстанавливать солевой баланс. В воду можно добавлять такие всякие минералы для того, чтобы сохранить солевой баланс. Мед – хорошая тоже идея, тоже дает энергии, если нырять много. Какие-то такие напитки можно спортивные использовать для восстановления – для марафонцев, которые бегут, у них даже есть такие гелевые тюбики с углеводами. Просто с легким быстрым углеводом. Это зависит от длительности тренировки, если охотишься целый день…

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я имел в виду не только во время охоты, а вообще режим питания. Вот ты, когда находишься в том же Египте, может ты как-то питаешься по-особому, какие-то продукты, которые ты употребляешь в пищу, помогают сохранять лучше форму и режим тренировок выдерживать. Может здесь что-то посоветуешь?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Когда тренируюсь серьезно, я просто стараюсь исключать сладкое, мучное, чтобы иммунитет не сажать. Это полезно будет исключить, и сложные углеводы перед нырянием часа за 2-4, в зависимости от того, что вы едите, то есть рассчитывать и на ныряние. Если это просто ныряние, не тренировка, то можно поесть и не так заранее, то есть можно поесть за час-полтора, за два, чтобы у вас был еще запас энергии во время ныряния. А если, допустим, тренировка уже серьезная – надо, чтобы вы приходили к ней с пустым желудком, чтобы у вас полностью успело все перевариться. Протеины тяжелые перед дайвингом есть не стоит. Просто сложные углеводы. Перед самым нырянием сложные углеводы. За час можно выпить чаю, какие-то простые углеводы. А после ныряния уже просто обычное здоровое питание, чтобы восстановиться нужно есть в зависимости от своих привычек. Я обычно просто тоже ем и белковое что-то, мясное, рыбу. Люблю хорошие, здоровые блюда, и все.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Мы пробежались по всем вопросам и времени даже больше получилось, чем мы с тобой договаривались. Тем не менее, хочу тебя попросить в завершение нашей программы, давай сделаем с тобой небольшой блиц и пробежимся по тем вопросам, которые нам прислали наши слушатели на нашем форуме в ожидании нашего с тобой интервью. Буквально, по несколько слов на каждый вопрос. Тем более, что на часть вопросов мы с тобой в процессе интервью уже ответили. Итак, поехали. Вопрос от пользователя Максима: Тренируешься ли ты на суше – бег, велосипед, железо. Если, да, то как часто и интенсивно?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Тренируюсь на суше, где-то 4 раза в неделю у меня физические тренировки без железа – просто со своим весом и интенсивность не максимальная, а близкая к максимальной, насколько это возможно со своим весом. Это общая такая подготовка, потому что для ныряния в глубину нужна хорошая форма физическая. Это более важно для ныряния в глубину, чем для бассейновых дисциплин – ныряния в длину, задержки дыхания. Мне интересно нырять в глубину, поэтому хорошая форма физическая, она важна.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Про метод продувки мы с тобой поговорили. Следующий вопрос от пользователя «Фундулиус»: используешь ли ты какие-либо упражнения на суше для поддержания и увеличения пластичности барабанных перепонок?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Я не использую, потому что проблем с этим у меня нет. Эластичность барабанных перепонок не так важна, как техника продувания, Если у вас есть техника продувания, вы просто не дадите барабанным перепонкам втянуться настолько, чтобы потерять их эластичность. Надо продуваться лучше, чаще и все. Это стратегически более правильно, если продуваться чаще и не давать евстахиевым трубам схлопнуться. Если продуваться редко, перепонки насилуются и проверять, насколько они эластичны, то это просто чревато тем, что в какой-то момент у вас блокируется продувание и перепонки евстахиевы схлопываются. Поэтому, лучше продуваться почаще. Частое, легкое продувание.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Вопрос от «Заби»: Каким образом лучше комбинировать сухопутные тренировки с тренировками в бассейне? Можно ли их вообще комбинировать?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Сухопутные имеется в виду там, те же самые аэробики, бег, велосипед? Такие тренировки на суше, растяжка. Лучше разделять по времени. Если легкую растяжку, гимнастику можно сделать перед нырянием, в легком режиме, просто чтобы расслабиться, расслабить мышцы, которые напряженные в течение дня на работе или на шее. Эта легкая разминка – она полезна. А полноценную тренировку лучше разделять по времени и лучше делать после задержки дыхания на фридайвинге или охоте, потому что, если делать с утра тренировку какую-то на суше, тут надо смотреть, насколько большой перерыв. Если с утра сделать тренировку на суше, а тренировка в воде будет вечером, то – в зависимости от интенсивности вы успеете восстановиться. А если через два-три часа после тренировки на суше, у вас будет тренировка с задержкой дыхания – то, скорее всего результаты будут похуже, будет тяжелее.

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, я сразу вспоминаю, как нам рассказывал в одном из интервью Борис Альтшуллер «Доктор Лектер» как он, однажды хорошенько потренировавшись в зале, пошел тренироваться в бассейне и выполняя стандартное упражнение по проныриванию в бассейне – отключился. И хорошо, что его там спасли. Да, не так это как бы и полезно – сразу из зала бежать в бассейн и пытаться там задерживать дыхание.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Конечно.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Идем дальше Интересуется Р. Максим: «Занимаешься ли ты подводной охотой?». 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Нет, нет. Не занимаюсь.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Народ волнуется, да, потому что Максим вот пишет, что это браконьерство, потому, что ты ныряешь глубже 100 метров и с твоей задержкой это прямо вообще… Ну, ладно, это все шутка, конечно. Так, идем дальше.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да, нет, просто много дел, которые надо делать во фридайвинге и нет времени на охоту. Может быть когда-нибудь попозже, не знаю там… 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Спасибо, понял, идем дальше. Пользователь Спееро спрашивает: «Были случаи, что после прохождения курсов фридайвинга, люди переоценивали свои возможности. Как считает Алексей: на курсах дается достаточно информации для практики и безопасного развития ныряльщика?»

 

Д.МОЛЧАНОВ: На курсе дается много информации и одного курса для того чтобы человек мог сам развиваться, тренироваться нельзя сказать, что достаточно. Если затрагивать глубинные аспекты ныряния, то нужно все-таки несколько раз съездить на море, потому что объем лекций, который нужно рассмотреть для самостоятельной тренировки уже, он довольно большой. Во всех федерациях есть разделения на уровни. То есть, есть второй уровень, первый, второй, третий, четвертый. Я думаю, что человек уже хорошо понимает фридайвинг или ныряние с задержкой дыхания, любую охоту после одного обучения все-таки это понять сложно.

После одного выезда, одного обучения, есть конечно же полезные навыки, приобретаются новые умения в нырянии, но знания – все равно все пробелы заполнить нельзя на одном курсе. Всегда расписаны все темы лекций, все темы занятий, какие навыки отрабатываются на занятиях, поэтому можно посмотреть. Если, допустим, нет возможности приезжать на курсы часто, то на одном занятии можно в конце если будет время у преподавателя, помучить его на тему тренировок обязательно. Большая вероятность, что он ответит, поможет, даст какие-то рекомендации, потому, что у нас много очень студентов и не все могут приезжать постоянно на ныряние, чтобы совершенствоваться. И тогда мы помогаем, даем программы, советы как тренироваться. Допустим, закончил человек средний уровень, у него нормальный, средний результат – то грамотно построить свою тренировку, корректно ему будет самостоятельно тяжело, ему все равно нужна будет помощь в этом. И желательно какие-то единомышленники, потому что самостоятельно все-таки тренироваться нельзя.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я согласен абсолютно и вопрос, в общем-то справедливый, потому, что я сам был свидетелем таких случаев, когда люди после того, как прошли какие-то курсы по фридайвингу, впадали в какую-то эйфорию, им начинало казаться, что они могут все. Люди шли на предельные глубины, и что-то приключалось с ними. Без страховки, я имею в виду.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Я понял. Я думаю, что после того, как проходит время, после того, как еще позаниматься плотно фридайвингом несколько лет – то да. А если  после прохождения недельного курса – он конечно приобрел навыки, приобрел умения, но он просто не обладает достаточным опытом для понимания, какие процессы у него происходят в организме, какие изменения. Опасно! Надо говорить на курсах, что в эйфорию впадать не нельзя. Надо просто методично, аккуратно отрабатывать навыки и умения, и совершенствоваться.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Идем дальше. Последний вопрос у нас от пользователя Эдитор. Он спрашивает про спортивное питание и продукты. Но об этом мы уже с тобой поговорили. И вот он еще интересуется, какие добавки используются? Спортивные добавки или биодобавки? Может есть что-то такое? Что может помогать на тренировках.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну, есть такие добавки конечно же. Можно использовать и мультивитамины. Это зависит от интенсивности тренировок. Если у вас тренировки тяжелые и требуется дополнительные силы, чувствуется, что вы не восстанавливаетесь – то надо смотреть как вы питаетесь. Если у вас есть возможность после тренировки сразу поесть – это хорошо. В таком случае вы сможете восстановиться. Если, допустим, после тренировки у вас проходит два часа, один час, два часа до того как вы доберетесь до дома и сможете нормально поесть – то конечно же, лучше после тренировки выпить какой-нибудь спортивный напиток. Чтобы у вас уже организм сразу начал восстанавливаться. Для этого есть аминокислоты, какие-нибудь можно выпить сразу, углеводы. Съесть какие-нибудь углеводики, чтобы началось восстановление. Сначала выпить аминокислоты, а потом съесть что-нибудь легкое из углеводов. Я к примеру могу, когда у меня большой перерыв, допустим, после тренировки и я знаю, что до нормального питания пройдет еще какое-то время, что мне еще надо доехать до дома – я могу взять с собой растворимые такие в порошке аминокислоты и выпить их после ныряния. И сразу чувствуется, что усталость организма уже к концу дня гораздо меньше.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Понял. О’кей. Ну что ж, хорошо! По всем вопросам мы с тобой пробежались. В общем-то, я надеюсь, что нашим слушателям мы ответили. В заключении, что я хочу тебя спросить такую вещь. При подготовке программы, когда я читал о фридайвинге, я узнал, что, оказывается, подводная охота считается, таким, как бы, побочным, подвидом фридайвинга. А помимо этого, есть еще и другие, не менее интересные подвиды. Например – подледный, пещерный и даже болотный фридайвинг. Вот ты что-нибудь об этом знаешь?

Д.МОЛЧАНОВ: Ну, это более шутливый. Бывает  болотный, подледный. Насчет пещерного – есть в дайвинге, целое ответвление, там пещерный дайвинг. Там очень много специальных знаний, которые нужно получить, чтобы безопасно нырять Если заниматься пещерным дайвингом – это очень опасно. То есть там надо, все-таки, подумать или пообщаться с теми людьми, кто этим занимается, чтобы делать это безопасно. Болотный? Я не представляю, как в болоте нырять.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, наверное это чувство юмора у фридайверов, все-таки спишем на это. Потому, что на самом деле сейчас столько самых разных экстремальных увлечений, что уже перестаешь чему бы то ни было удивляться. Вот решил спросить – а вдруг есть?!

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну подледный фридайвинг – там тоже есть свои нюансы естественно. Там тоже не просто. Надо подумать, посмотреть, там всякие ньюансы. Так же как в дайвинге – есть подледный дайвинг, а есть подледный фридайвинг. Не знаю, я не смотрел. Это наверно неправильно сформулировано. Это скорее всего не подвиды фридайвинга, а подвиды просто подводного спорта. То есть подводная охота – это не подвид фридайвинга, а подвид подводного спорта. То есть в подводном спорте есть, или в подводной деятельности – есть охота, а есть фридайвинг отдельно. Они не подвиды друг друга.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо, понял тебя. Ну и финальный вопрос: какие у тебя ближайшие цели, чего бы ты хотел достигнуть в ближайшем будущем в своем развитии и как спортсмена и как человека, как личности?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну, если брать как спортсмена, для начала, моя ближайшая цель – это ныряние на глубину брасом. Как я уже говорил в начале передачи. То есть мне сейчас интересно – подтянуть свой уровень в нырянии на глубину брасом. Потенциально, может быть к следующему году я смогу приблизиться к уровню рекорда мира, к Трублежу. Давать серьезный рекорд – 101 метр ныряния без ласт. Ныряние в ластах – это уже не такой большой вызов для меня, это не так уже мне тяжело. Если есть у меня техника, и если даже рекорд в ластах будет побит в ближайшее время – то я просто знаю по тренировкам прошлым летом, что мне не составит большого труда опять заново перебить рекорд. Потому что на тренировке я нырял в этом году на 126-ть метров. То есть нырял глубже, чем даже нынешний рекорд.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, а на эту рекордную глубину ты в моноласте погружался?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Конечно в моноласте.

 

А.КУЗНЕЦОВ: А ты вообще практикуешь кроме моноласты, разножки или нет?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Практикую. Но разножки я использую, когда нужна страховка в воде. Когда страхую людей в воде, или когда подводные съемки: видео, фотосъемки. В таких случаях использую. Когда большая маневренность под водой нужна тогда да, я использую. Да и просто, когда что-нибудь делаешь такое в воде, то удобнее в ластах – в разножках конечно.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, извини, я тебя прервал. Продолжай, пожалуйста.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Про спорт я уже рассказал. А об остальных сферах – мне интересно сейчас заниматься развитием нашей федерации. Мы сейчас с Натальей, с мамой занимаемся. Она пишет методические программы – программы по обучению, для развития нашей системы обучения. А я занимаюсь всякими, административными делами, связанными с нашей федерацией. Вот потихонечку мы стараемся, развиваем, чтобы улучшать уровень обучения, спортивный уровень. Там много направлений у нас. Есть, исследования, есть обучение, есть спортивное направление, снаряжение. То есть у нас разные такие департаменты уже выделяются в федерации.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Слушай, ну это очень хорошее дело. И я вот со своей стороны, от имени нашего проекта, был бы рад как-то этому способствовать. И давай мы баннер у нас размести на ваш проект, чтобы люди могли с ним ознакомиться и может быть, чем-то помочь в развитии этого замечательного вида спорта. 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну у нас, в принципе, все на сайте отражено. То есть мы прописываем все программки, все, что у нас есть. Мы на сайте фридайвинга пишем. Потихонечку будем все это писать, то есть если у нас какие-то новости будут, можно на связи быть.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, отлично. Хорошо, договорились. Значит, обменяемся тогда баннерами. И вопрос такой: ты упомянул сейчас подводную съемку, а чем снимаешь?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Свое оборудование – у меня такие маленькие камеры «Go Pro». Вы ведь знаете, что такое «Go Pro»?

 

А.КУЗНЕЦОВ: Да-да, я сейчас как раз подумываю о приобретении такой вот камеры. Сейчас уже вышла третья. 

Д.МОЛЧАНОВ: Я знаю, да. Третья.

 

А.КУЗНЕЦОВ: «Hero 3». Ну, что ты можешь сказать, устраивает ли тебя качество съемки, и почему именно эта камера?

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну, для легкой съемки, она устраивает. Качество, конечно, хорошее. Она маленькая, удобная. Ее можно крепить. Ну, а для экстремального спорта, наверное аналогов нет сейчас.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Потому, что на самом деле у нас много сейчас экстрим камер разных конфигураций и модификаций.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Да, ну все-таки по качеству вряд ли что-то сейчас сравнится с третьей. Но если, нужно все-таки действительно хорошее качество, то конечно же у нее матрица слишком маленькая. Поэтому у нас есть на кафедре оборудование – на кафедре экстремальных видов спорта. Если нужно что-то снять для нашей кафедры, для обучающих фильмов, то у нас есть большие, профессиональные камеры «Sony». Есть хорошие фотоаппараты «Canon». То есть большое оборудование у нас есть. И в режиме фри, даже вот я вот снимал 5dm2… камеры в подводном боксе со светом. Получалось с задержкой дыхания плавать вот с такой вот большой камерой.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, да, скажем так, это не очень удобно, при всех тех преимуществах, которые дает хорошая оптика конечно.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Ну, это если надо, чтобы была хорошая съемка и хорошая камера, то да. 

 

А.КУЗНЕЦОВ: Ну, хорошо, понял тебя, на этом будем заканчивать наше интервью. Спасибо тебе огромное, еще раз, за то, что согласился стать нашим гостем. Я узнал огромное количество интересной информации, да и просто было приятно пообщаться с таким удивительным человеком.

 

Д.МОЛЧАНОВ: Спасибо.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Я приглашаю всех наших слушателей задавать вопросы в комментариях. Может быть, мы что-то забыли спросить. Ну, а тебя, Алексей, я бы очень хотел, все-таки попросить пообщаться на другие темы. И на тему снаряжения. Надеюсь, ты не откажешься, и в ближайшем будущем мы выберем время и как-нибудь поговорим об этом. 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Хорошо. Будем на связи и спланируем. Просто у меня получается, что я сейчас – то в Египте, то сейчас опять поеду на соревнования. Не всегда интернет хороший есть, чтобы выйти на связь. Вот, но будем стараться.

 

А.КУЗНЕЦОВ: Хорошо, договорились. Спасибо, еще раз большое. И до связи. Всего доброго, пока! 

 

Д.МОЛЧАНОВ: Спасибо, до связи.

Методики продувки (манёвр Вальсальва, манёвр Френзеля, манёвр Маусфил, метод продувания Френзеля-Фатта: скачать методичку)

 

По материалам сайта vodolaz-radio